Ars Oblivionalis
Dec. 1st, 2006 04:00 pm Есть много на свете прекрасных вин,
Бургундское, херес, мерло и кларет.
И есть на свете рассказ один,
Рассказ о вине, которого нет...
Бушуют грозы над кромкой лоз,
Крушатся грезы под шелест струн.
Одним - победы, другим - погост,
А мир все беспечен, а мир - все юн.
Но юность эта - богов древней,
И нет в ней звона, и стона нет.
Лишь легче шаг, лишь чело ясней,
Лишь тоньше, тоньше становится свет.
Когда же легкость надломит слог,
А явь истает до грани сна,
Старик китаец на ваш порог,
Придет со флягою полной вина.
Есть много на свете прекрасных вин,
Бургундское, херес, мерло и кларет.
И есть на свете рассказ один,
Рассказ о вине, которого нет...
В вине том - райских плодов настой,
Лотиды плоть и Квазира кровь,
В нем вся мирская тоска и боль,
Вся горечь знанья, вся сладость слов.
В нем память ваша сгорит дотла,
Его вкусивший пойдет с сумой
Босым по тропам добра и зла,
Беспечен и весел - как бог хмельной.
Пусть слепо горечь былых утрат
Сулит вам чаша вкусить сия -
Вы ей не сможете нет сказать,
Как нет сказать не могу ей я:
Я пью вино - чтоб пришла весна,
Я пью вино - чтоб звенела медь,
Я пью до дна, чтоб не знать, не знать,
Что вино забвенья на свете есть!
Есть много на свете прекрасных вин,
Бургундское, херес, мерло и кларет.
И есть на свете рассказ один,
Рассказ о вине, которого нет...
Бургундское, херес, мерло и кларет.
И есть на свете рассказ один,
Рассказ о вине, которого нет...
Бушуют грозы над кромкой лоз,
Крушатся грезы под шелест струн.
Одним - победы, другим - погост,
А мир все беспечен, а мир - все юн.
Но юность эта - богов древней,
И нет в ней звона, и стона нет.
Лишь легче шаг, лишь чело ясней,
Лишь тоньше, тоньше становится свет.
Когда же легкость надломит слог,
А явь истает до грани сна,
Старик китаец на ваш порог,
Придет со флягою полной вина.
Есть много на свете прекрасных вин,
Бургундское, херес, мерло и кларет.
И есть на свете рассказ один,
Рассказ о вине, которого нет...
В вине том - райских плодов настой,
Лотиды плоть и Квазира кровь,
В нем вся мирская тоска и боль,
Вся горечь знанья, вся сладость слов.
В нем память ваша сгорит дотла,
Его вкусивший пойдет с сумой
Босым по тропам добра и зла,
Беспечен и весел - как бог хмельной.
Пусть слепо горечь былых утрат
Сулит вам чаша вкусить сия -
Вы ей не сможете нет сказать,
Как нет сказать не могу ей я:
Я пью вино - чтоб пришла весна,
Я пью вино - чтоб звенела медь,
Я пью до дна, чтоб не знать, не знать,
Что вино забвенья на свете есть!
Есть много на свете прекрасных вин,
Бургундское, херес, мерло и кларет.
И есть на свете рассказ один,
Рассказ о вине, которого нет...
Послесловие: есть один такой чудесный фильм известный на Западе как "Пепел времени" (в оригинале "東邪西毒"/"Зло Востока и Яд Запада", отсылка к одной известной на весь Китай серии романов) претенциозного гонконгского кинорежиссера Wong Kar-Wai. Сюжет этого фильма бесконечно многогранен, но одним из центральных его элементов является "вино забвения" (醉生夢死酒, хмель-жизнь-сон-смерть-вино, первые четыре - это фраза означающая "промечтать свою жизнь/жизнь в хмельном сне"), вкушая которое из потертой тыквенной фляги герои теряют свою память. И даже память того, что однажды они его уже вкушали...
Красота этого образа долго бродила у меня в голове - и вот наконец, перечитывая недавно "Маятник Фуко", я понял, что же было в этом вине...