Of actions that a man might play

Сходил я тут давеча в театр на Юго-Западе на "Гамлета". Каюсь - заманил меня к Беляковичу, главному режиссеру театра, в первую очередь визуальный ряд этой постановки:

Впечатления? Ха. Видел я Гамлетов-шизофреников. Мы все видели. Это более-менее классическая трактовка образа, устаканившаяся к концу 19-го века. Рафинированный изысканный принц, у которого очень рафинированно сьезжает крыша. Видел я Гамлетов-психопатов. Приехал домой сынок, увидел что мамаша ведет себя непотребно, услышал про яд - и разнес к чертям всю богадельню. Очень популярно в последнее время в англоязычных постановках и - если верить историкам - таким был самый первый Гамлет Ричарда Бёрбэйджа в начале 17-го века.

Но Гамлета-истерика я вижу в первый раз:

.

Этот Гамлет - аристократичен и презрителен. Ставя себя несоизмеримо выше, он откровенно смеется над Клавдием, над Полонием, над всеми царедворцами, не удостаивая их и малой каплей серьезности. Он паясничает, передергивает, входит в истерический раж. И в каждом жесте этой клоунады, в каждой цапле на норд-норд-вест - издевка. Этот Гамлет позволяет своему презрению захлестнуть себя, он одержим им - как шаман-язычник вошедший в транс. Контролируемая потеря себя - единственная свобода в его несвободном мире.

( Но вопроса о сумашествии... )

Все фото: © Алексей Кошелев, klim_samgin